Лекарь. Ученик Авиценны - Страница 142

К оглавлению

142

Оба они спрыгнули с коней. За дверью было слышно, как медленно отодвигается тяжелый засов. В щели мелькнуло бледное лицо, обрамленное бородой, но приотворилась дверь лишь на столько, чтобы двое мужчин могли проскользнуть внутрь, потом дверь снова захлопнули и заложили на засов.

Оставшиеся снаружи чувствовали себя так, будто их покинули одних посреди морской глади. Карим переглянулся с Робом.

— Быть может, они и правы, — пробормотал он. Мирдин промолчал, на его встревоженном лице отражались противоречивые чувства. Юный Ала был готов снова расплакаться.

— «Книга Чумы»! — воскликнул Роб, припомнив, что Фадиль всегда носил ее в чехле на лямке, переброшенной плечо. Он подбежал к двери и заколотил в нее.

— Ступай прочь, — отозвался голос Фадиля, в котором слышался страх: он явно боялся, что, если откроет дверь, остальные набросятся на него.

— Послушай, ты, навоз верблюжий, — крикнул ему охваченный гневом Роб. — Если не вернешь нам «Книгу Чумы», которую дал Ибн Сина, мы соберем достаточно поленьев и хвороста и обложим ими стены этого дома. И я с большим удовольствием сам его подожгу, лекарь ты дерьмовый!

Через миг снова послышался скрип отодвигаемого засова. Дверь приотворилась, оттуда вылетела книга и упала в пыль к их ногам. Роб подобрал ее и вскочил в седло. Когда они отъехали, ярость в нем поутихла, потому что какая-то часть его существа очень хотела оказаться вместе с Фадилем и Аббасом Сефи под надежной защитой купеческого дома.

Роб долго ехал, прежде чем решился обернуться в седле. Мирдин Аскари и Карим Гарун далеко отстали, но понемногу нагоняли его, а юный Ала Рашид, позади всех, вел в поводу вьючную лошадь Фадиля и мула Аббаса Сефи.

44
Черная смерть

Дорога без единого поворота шла по заболоченной равнине, потом запетляла среди цепи голых скал и гор, которая тянулась целых два дня пути. На третье утро они, наконец, стали спускаться к Ширазу и еще издалека увидели поднимающийся к небу дым. Приблизившись, разглядели людей, которые сжигали покойников за пределами городских стен. Дальше, за Ширазом, виднелись крутые склоны знаменитого ущелья Тенг-и-Алла-Акбар, то есть Ущелья «Велик Аллах». Роб заметил, как кружат над ущельем большие черные птицы, и уверился в том, что отряд нашел очаг эпидемии.

В город они въехали через ворота, никем не охранявшиеся.

— Так что же, сельджуки и в самом городе побывали? — удивленно спросил Карим, глядя на разоренные улицы Шираза. Город был красиво спланирован и застроен домами из розоватого камня, многие были окружены садами. Однако сейчас повсюду торчали свежие пни, указывая, где недавно росли высокие деревья, роскошная зелень которых давала прохожим густую тень. Даже кусты роз из садов пошли на растопку погребальных костров.

Медики, будто во сне, ехали по совершенно пустым улицам.

Наконец они заметили одного человека, который, спотыкаясь, брел по улице. Но стоило его окликнуть, двинуться навстречу, и человек тут же спрятался где-то за домами.

Вскоре удалось отыскать другого прохожего. На этот раз они успели окружить его, тесня крупами своих коней, не давая удрать. Роб Джереми вытащил из ножен меч.

— Отвечай, и мы не причиним тебе вреда. Где лекари?

Человек был сильно испуган. Ко рту и носу он прижимал какой-то сверточек, вероятно, с ароматическими травами.

— У калантара, — проговорил он, задыхаясь, и махнул рукой вдоль улицы.

По дороге им встретилась похоронная телега. Два плечистых сборщика трупов, лица которых были закутаны даже плотнее, чем у женщин, остановились подобрать трупик ребенка, которой лежал на обочине. На телеге лежали три других тела — одного мужчины и двух женщин.

В канцелярии правителя города Роб и его товарищи представились: медицинский отряд из Исфагана. Крепкий человек, похожий на воина, и дряхлый старик ответили им удивленными взглядами. У обоих были запавшие щеки и воспаленные глаза, говорившие о долгой бессоннице.

— Я — Дебид Хафиз, калантар города Шираза, — сказал тот, что помоложе. — А это — хаким Исфари Санджар, единственный оставшийся у нас лекарь.

— А почему улицы у вас безлюдны? — поинтересовался Карим.

— Нас здесь жило четырнадцать тысяч душ, — ответил Хафиз. — С приходом сельджуков в пределы городских стен стеклось в поисках защиты еще четыре тысячи беженцев из окрестностей. А когда появилась «черная смерть», третья часть всех, кто находился тогда в Ширазе, бежала из города. В их числе, — сказал калантар с горечью, — все богачи и все высокие чиновники, охотно предоставив калантару и его стражникам охранять их имущество. Умерло почти шесть тысяч. Те же, кого болезнь пока не коснулась, попрятались в домах и возносят молитвы Аллаху (милосердие коего бесконечно!), чтобы Он сохранил им жизнь и здоровье.

— Чем вы лечите их, хаким? — спросил Карим.

— От «черной смерти» нет лекарств, — сказал старый врач. — Лекарь способен лишь принести небольшое облегчение умирающим.

— Мы пока еще не лекари, а лишь лекарские помощники, — объяснил Роб, — посланные к вам нашим учителем и господином Ибн Синой. Мы будем исполнять ваши распоряжения.

— Никаких распоряжений я вам не дам, поступайте, как сами найдете нужным, — прямо ответил на это хаким Исфари Санджар и махнул рукой. — Могу дать только совет. Если хотите остаться в живых, как я, ешьте на завтрак каждый день поджаренный кусочек лепешки, вымоченный в уксусе или вине. А разговаривая с кем бы то ни было, всякий раз сделайте сперва глоток вина, — добавил он, и Роб сообразил: то, что ему сперва показалось признаками старческой дряхлости, на самом деле говорило о сильном опьянении.

142